"Фронт полковника Ушнурцева"

Сегодня, 22 июня, в День памяти и скорби, будет возложен венок и к скромной стеле на давно закрытом кладбище, что на 4 км краевого центра. Там лежат моряки-краснофлотцы, погибшие в 1945 году. Их родственники до недавнего времени не знали о существовании этой могилы…

— Меня никто не переубедит: людям нужно делать добро! Даже если потом получаешь обратный эффект, — уверенно говорит этот человек.

Он знает, чем дышит каждый из подчинённых ему 43 сотрудников. Его подъём — в шесть утра, на работу — в семь. Подтягивается на турнике, прибитом над дверью в кабинете, на стенах которого фотографии и дипломы сотрудников и их детей, победителей конкурсов и состязаний. Он гордится коллегами — как собственными детьми. И, хотя известен своей строгостью, подчинённые уважают его безгранично — профессионализма и справедливости начальнику, носящему погоны на плечах уже сорок лет, не занимать.

«Напишите о нём, — убеждал голос в телефонной трубке, — это необыкновенный человек! Только не говорите, что звонил сотрудник — ему не понравится». Заинтригованный корреспондент «АиФ — Камчатка» договорился об интервью не без труда — начальник специального отдела оперативного дежурства Управления федеральной службы судебных приставов России по Камчатскому краю Владимир УШНУРЦЕВ долго не мог понять интереса к своей персоне.

Памятник… в болоте

«Прочитала ваше письмо со слезами на глазах, из которого узнала, что мой дядя Шепоренко Василий Иванович найден и кем-то не забыт, а у себя на родине о нём совсем не знают… Сейчас местным поселковым советом принято решение на памятнике погибшим воинам выбить его фамилию, что он погиб на Камчатке… Благодарю вас от всей души!». Это письмо от 76-летней Людмилы Александровны из Свердловской области Владимир Феклисович достал из папки, где аккуратно подшиты документы о поиске родственников погибших воинов Великой Отечественной. И Василий Шепоренко — не единственный найденный из «списка безвозвратных потерь» в мясорубке самой страшной войны в истории человечества.

Возвращение людской памяти Ушнурцев считает своей личной задачей. А всё началось с книги «Исторические и памятные места Камчатского края», на которую Владимир Феклисович наткнулся случайно. Там и увидел фотографию заброшенного, наполовину провалившегося в болото памятника краснофлотцам. Прочитал — 6 моряков погибли на двух тральщиках в 1945 году при выполнении задания. Заболела душа — как же так? Памятник не ухожен, забыт… И потом, не может же быть на двух тральщиках 6 человек! И он стал искать документы. Причём, заразил свое затеей весь свой отдел.

— На старом кладбище, на 4-м километре, могил осталось немного, — рассказывает Владимир Феклисович, — и среди них могила краснофлотцев. Кто они, откуда? Мы стали поднимать архивы.

Мины в фарватере

…По приказу военного начальства, с объявлением войны Японии, вход в Авачинскую бухту заминировали. А после капитуляции Квантунской армии 17 сентября 1945 года для выполнения специального задания был сформирован отряд из 7 тральщиков и поставлена задача — разминировать фарватер. По приказу командующего к тралению приступили с 12 октября.

— Это очень опасная задача, ведь мины бывают разные — и магнитные, и глубинные. Первые три дня работали нормально, без эксцессов. А 15 октября 1945 года связь с тральщиком номер 610 оборвалась: он подорвался на мине и сразу затонул. Послали второй, 523-й, и тоже взрыв, разломивший корабль пополам. С воды подобрали шесть тел погибших… 26 моряков остались покоиться на дне бухты…

Шестерых краснофлотцев захоронили на кладбище, сделали стелу с надписью — и всё.

— Оказалось, что ещё в 1943 году эти корабли попали в нашу страну по ленд-лизу — на Балтийский и Черноморский флоты. А в конце войны командование отправило их на Камчатку, на боевую задачу траления мин. Как у нас бывает — сначала прибывают люди, а потом — документы. Документы шли почтой долго. Конечно, фамилии, имена и отчества знали все. А откуда призывался моряк в начале войны — неизвестно.

…Владимир Феклисович с коллегами занялись исследованием всерьёз: запрашивались архивы на Камчатке, во Владивостоке, в Санкт-Петербурге.

Наконец, энтузиасты получили список безвозвратных потерь, заполненный в 1945 году. В нём — 35 фамилий. 13 человек числились пропавшими без вести…

— Получив списки, мы направили запросы в военные комиссариаты по месту призыва, чтобы разыскивать родственников погибших. Но адреса-то старые. После войны многие сёла вообще исчезли с лица земли, другие города, посёлки, улицы — переименованы. Пришлось обратиться к почтовым работникам, которые оказали очень большую помощь — дали старые каталоги, где были ещё улицы Сталина, Ворошилова… Запросы делаем до сих пор, договариваемся об объявлениях в средствах массовой информации, по местному телевидению.

Между Маячным и Безымянным…

Иногда Ушнурцев со своими соратниками получают ответы: родственников, оставшихся в живых, не значится… Но двоих уже нашли.

Близкие Владимира Николаевича Андреева, 1912 года рождения, прислали его фотографии, ещё курсанта военного училища и ксерокопию «похоронки»: «Погиб в бою за социалистическую Родину при исполнении своих обязанностей в 1945 году, похоронен в море. Последнее место службы — командир БЧ тральщика Черноморского флота». Они и не знали, что могила моряка на Камчатке.

Второй краснофлотец, родных которого разыскала группа Ушнурцева — Василий Иванович Шепоренко. В собранных документах есть не только фото погибшего, но и фотографии его сыновей — родственники прислали вместе с тем самым благодарственным письмом.

— А мы отправили им снимки памятника и места, откуда уходили в море на своё последнее задание моряки. Нашли карту, где отмечен заминированный участок — место между мысами Маячный и Безымянный, в этой точке до сих пор лежат на дне затонувшие тральщики……

Когда отыскали войсковую часть в Завойко, в которой служили погибшие моряки, Владимир Феклисович с коллегами и туда съездили. «Я отругал командира части — почему они забросили памятник?» — говорит Ушнурцев.

Судебные приставы эту ответственность взяли на себя. Отдел Ушнурцева заключил договор с краевым министерством культуры о безвозмездной охране и содержании недвижимого имущества — памятника истории и культуры «Могила советских моряков, погибших при разминировании Авачинского залива в 1945 году». «Прежде чем принять это очень ответственное решение, довёл информацию до всего личного состава отдела: возражений не было ни у кого», — говорит Владимир Феклисович.

…В его библиотеке, стеллажи для которой делал сам, есть раритеты, например, подшивка газет «Царь-колокол» за 1886 год и «Русская история» 1907 года. Жена поддерживает мужа во всём и сама написала пять книг по исторической тематике. Они вместе уже 35 лет…

— У меня вся жизнь — в погонах. Командовал ротой, батальоном. И не получается быть равнодушным к памяти.

…А в его сердце — прочное уважение к людям. Без разницы, близки они или далёки во времени.

Досье

Владимир Феклисович Ушнурцев родился 12 мая 1953 года в посёлке Пограничный Приморского края. В 1971 году, во время службы в армии, поступил по рекомендации командира в Благовещенское танковое училище, которое окончил в 1975 году. Служил в Уссурийске, Смоляниново, Благовещенске, Хабаровске, группе советских войск в Германии. С 1990 года — на Камчатке. В 1996 году ушёл в запас в звании подполковника. С 2007 года — начальник специального отдела оперативного дежурства УФССП России по Камчатскому краю, советник государственной гражданской службы 3 класса. Имеет 14 наград, среди них две медали «За боевые заслуги».

Женат, четверо детей, восемь внуков, девятый — на подходе.

Кстати

В 2005 году в одном из украинских издательств вышла документально-художественная повесть объемом 700 страниц «Больно ступать по сердцу», посвящённая 60-летию Победы. Составитель книги — Владимир Ушнурцев, а главный герой повествования — его тесть, Николай Павлович Таратын, офицер, прошедший и фронт, и фашистский плен. По материалам его воспоминаний Владимир Феклисович с женой Лидией Николаевной и выпустили памятную книгу.